Мой муж - маньяк? - Страница 137

137

— Меня его судьба больше не волнует, — резко ответила Оля. — Я хочу подумать о своей собственной! Мне плевать на Диму и на его страдания! Я все знаю про его мать-шлюху! Видела ее на суде! Он рассказывал про нее Алеше! Алеша ему сочувствовал! Зря! Зря он сочувствовал! Мать — проститутка, сын — убийца и вор! Поделом ему!

— Алеша жалел его?! — резко остановилась Катя. Теперь она стояла прямо под тонкой струйкой воды, льющейся в щель на крыше беседки, но даже не сразу это заметила. — Ох, зря он его жалел! И не потому, что жалеть было не за что! Очень даже было за что его жалеть! А только Дима жалость воспринимал как оскорбление! Всегда! Всю свою жизнь! И только недавно у нас был разговор на эту тему. Он как раз впервые рассказал мне про свою мать и очень просил меня не жалеть его… Есть люди, которые жалости не выносят. Они убить готовы за жалость!

Оля подняла голову, посмотрела на нее. Достала сигареты, чиркнула зажигалкой. Пламя осветило ее лицо — залитое дождем или слезами… Потом в темноте остался только огонек ее сигареты. Оля сказала:

— Он и убил Алешу. Убил сперва один раз, тогда, когда засадил его… И теперь. Я знаю, что он его убил. Где бы Алеша ни был, он дал бы мне знать о себе, если бы был жив. Он молчит. Все сроки давно прошли. Я не знаю, что там видел твой Ричард, когда вошел в притон, но Алеша был мертв. Поверь моему сердцу.

Теперь Катя молчала, ей нечего было сказать. А Оля курила, неторопливо затягиваясь сигаретой, и в этом размеренном движении огонька в темноте было что-то очень страшное. Она молчала, и в какой-то миг Кате вдруг показалось, что Оля исчезла, больше нет ее, остался только этот странный огонек в темноте, который движется сам по себе — то вверх, то вниз…

— Мне осталось рассказать совсем немного… — Оля наконец подала голос. — Как только я узнала про гибель этих девушек, я сразу стала подозревать Диму. Тогда и убийство старика прояснилось. Я все рассказала Алеше. Он хотел поговорить с тобой. И в то же время боялся. Пойми, он думал, с одной стороны, что ты — сообщница Димы. Не могла ты ничего не знать, живя с ним! Или же ты — слепая!

— Я была слепа, — согласилась Катя. — Слушай, так я что — первая пришла к вам?! А вы хотели встретиться со мной, чтобы предупредить меня?! А я… Я пришла и заявила, что опасность миновала… Представляю себе, как ты потешалась надо мной!

— Потешалась? — Оля швырнула сигарету в лужу. — Не то слово. Я ужасалась, твой визит показался мне издевательством. Я не думала тогда, что ты настолько ничего не знаешь, что уверена, что маньяк — это наш учитель французского! Я думала, твой визит — это такая демонстрация перед боем. Что он прислал тебя, чтобы разведать обстановку… И я отвечала тебе, что я ничего не знаю, никого не помню, даже самого Диму!

— Даже книгу! — Катя кивнула ей. — Да, теперь я все поняла. Ты боялась, что я увидела эту книгу, потому что она так тесно связана со всей этой историей…

— Конечно. Я не совладала с собой, выдала себя. И ты решила прочесть эту книгу… Наверное, что-то вспомнила?

— Я все вспомнила только сейчас… Я ведь видела эту книгу только у тебя в руках, когда ты принесла ее на контрольную… Я ее не читала. А откуда ты знаешь, что я стала читать эту книгу?

— Алеша следил за тобой и за Димой. Он сперва думал в чем-то вас уличить. Вас обоих. Но когда он увидел сцену в аэропорту… Дима рвал у тебя книгу, ты ему не давала и вообще казалась такой невинной и напуганной… Он тогда и подумал, что ты не виновата… И еще понял, что Дима стал тебя подозревать. Из-за книги. И понял, что он теперь может тебя убить. Чтобы ты не поняла все и не выдала его. Он мог подумать, что ты знаешь больше, чем ты знала на самом деле. И Дима поехал за тобой. И Алексей тоже поехал… Он сказал мне, что вернется через четыре дня. Но он не вернулся, не позвонил, не дал о себе знать… И я думаю, что все пропало. Раз Дима его видел, он все понял.

— А я еще пожаловалась ему, что ко мне пристает какой-то тип! — Катя снова уселась рядом с Олей. — Что же нам теперь делать?

— Что делать? Я не знаю… Я пока прячусь. Думаю, что теперь он будет и меня подозревать…

— Уже подозревает! Ты знаешь, что, как только мы приехали в Москву, он сразу велел мне звонить тебе и назначать встречу! Причем запретил упоминать его имя!

— Я этому не удивляюсь…

— А я вот чему удивляюсь… Как ты нашла мой телефонный номер?

Оля подняла голову и рассмеялась — как-то глухо, словно издалека:

— Твой номер! Номер Димы! А может быть, телефонный номер старика? Ведь Алеша знал его телефон… И знал, что Дима живет в этой квартире… Дима просто пораньше получил наследство, получил свободу… Свободу от матери. И отнял свободу у Алеши. Вот и все.

— А где ты прячешься?

— На одной старой-престарой даче, за городом. Приехала в Москву специально, чтобы встретиться с тобой. Все поняла, поняла, что ты невиновна. Книга в аэропорту. Вот что тебя выдало. Иначе бы я до сих пор думала о тебе плохо.

— Ты вернешься на дачу?

— Не знаю теперь… А что ты предлагаешь?

— Я предлагаю ехать немедленно к следователю! — твердо сказала Катя. — Он мужик умный, все поймет и предпримет все, что надо. Хватит, самодеятельности! Почему вы сразу не заявили в милицию?

— Это была мысль Алексея… Знаешь, он совсем потерял веру в людей, а уж в милицию тем более… Слишком богатый опыт по этой части. Он помнил время, когда его никто, совершенно никто не хотел слушать. А ведь он мог бы оправдаться! Никто даже не заботился о том, чтобы хорошенько проверить его алиби! Его могли спасти какие-то минуты… Но никто не стал искать эти минуты, никто, никто!

137